С улыбкой про серьёзное - Илья Бровтман

Ведь что такое в жизни Бог,

Легенда, вера в Шиву, Будду,

А почему не Колобок.

Чем не объект обожествленья,

Из мУки слеплен, из мукИ,

Как нам поставить ударенье,

Ведь это как кому с руки.

Его судьба полна лишений,

Еще мукой мели, скребли,

Потом на страшные мученья,

В аду духовки обрекли.

Потом он прыгал по ступеням,

И по тропе катил с сумой,

Познал он много злоключений,

И не обрел души покой.

Пытался рай познать, нирвану,

И словно Бог за всех страдал,

Потом стал жертвою обмана,

И смертью мученика пал.

Он путь сумел пройти без злобы,

Он детям словно полубог,

Он стал легендой, а не сдобой,

Вот, что такое Колобок.

А кто не верит в сказки эти,

Пусть детям это объяснит,

Как без мечты прожить на свете?

Покайся — Колобок простит!

Сладость власти

Власть словно мёд. Кто раз отведал

Вкус мёда на своей земле,

Тот каждый раз, садясь обедать,

Бочонок жаждет на столе.

Кто знает запах медовухи,

Тот настоящий рай вкусил.

Но на неё садятся мухи,

И отогнать их нету сил.

Где сладко — там обычно тесно.

Доступен только медный грош.

От мух жужжащих пчёлам места

На бочке с мёдом не найдёшь.

Так повелось в закрытых сотах —

Одни черпают сладкий дар.

Другие в будничных заботах,

Сбирают на лугах нектар.

Но если кто из пчёл решится,

Изгнать бездельников из сот,

Тот сразу в муху превратится,

И перестанет делать мёд.

Что смертельно для свиньи

Я водку пил, своею мордой красной,

И в голове поплыла круговерть.

Что для хохла понятно и прекрасно,

То для свиньи — позорище и смерть.

А на закуску шмат огромный сала,

Под чесночком, что запахом разит.

Что для хохла приятно, только мало,

То для свиньи кончиною грозит.

Кто видел женщину с стаканом и бутылкой,

С ножом в руках, огромным как коса.

Что для хохла приятно, даже пылко,

То для свиньи — рулет и колбаса.

Чулок, наполненный до верха пятаками,

Я не видал красивей колбасу,

Что для хохла несёт под облаками,

Несчастье поросенку принесут.

Я в супермаркет вечером примчался,

Продуктов накупил для всей семьи.

Красивых этикеток начитался,

Что хорошо хохлу — смерть для свиньи.